Вместе с историком-архивистом Леной Шушариной и Музей истории Екатеринбурга мы продолжаем говорить о его сотрудниках

Вместе с историком-архивистом Леной Шушариной и Музей истории Екатеринбурга мы продолжаем говорить о его сотрудниках, которые в свое время были несправедливо обвинены в антигосударственных преступлениях и репрессированы. Так случилось и с доцентом Уральского индустриального института, заведующим кафедрой «Тепловые установки» Лазарем Наумовичем Брук-Левинсоном.

Мы коротко рассказываем историю Лазаря Наумовича и его семьи.

Восемьдесят три года назад, в сентябре 1937 года, маленькая девочка Фира (Эсфирь) Брук-Левинсон вместе с тысячами первоклассников Свердловска начала свой первый учебный год. Здание образцовой школы № 152 на улице Луначарского, 145 казалось Фире дворцом: просторные классы, широкие лестницы, огромный актовый зал. Школа находилась недалеко от корпуса № 2 домов Госпромурала, где в квартире № 336 жила большая семья Фиры: родители и два брата, Теодор и Самуил. Ее мать Ида Самуиловна была дипломированным зубным врачом, а отец трудился в институте.

Лазарь Наумович родился 19 сентября 1899 года в белорусском городе Лепель, в семье преподавателя в еврейской школе (родители Лазаря Наумовича погибли в Белоруссии во время Холокоста). Получив высшее образование по специальности «Инженер-механик», Брук-Левинсон в 1929 году теперь уже со своей собственной семьей, переезжает в Свердловск. А с 1934 года Лазарь Наумович начинает сотрудничать с Уральским индустриальным институтом.

Сначала он совмещал преподавательскую деятельность с работой в уральском отделении «Теплоэлектропроекта», а с 1936 года стал штатным доцентом института. По воспоминаниям коллег, Лазарь Наумович, имеющий немалый стаж производственной работы, стремился внести в проекты технические новшества того времени, ратовал за установку нового оборудования в научных лабораториях, занимался научной работой и делал доклады.

В конце 1937 года Лазарь Наумович был переведен с должности завкафедры на руководство дипломным проектированием выпускников. Одновременно с этим он и сам работал над кандидатской диссертацией. Но так ее и не завершил. В январе 1938 года Лазарь Наумович был отстранен и от руководства дипломным проектированием и от чтения спецкурсов на энергетическом факультете — за якобы допущенную «безответственность» (не пресек и не проинформировал НКВД об антигосударственной практике ряда дипломников). Через несколько месяцев Брук-Левинсон был арестован.

В следственном деле есть его обращение на имя начальника УНКВД и прокурора Свердловской области, в котором ученый просит провести новое расследование. Вот выдержка из этого обращения: «…меня следователь вынудил подписать им же составленное ложное заявление о моей якобы шпионской деятельности. При этом он меня убедил, что следствию известно, что я не шпион, но такое заявление нужно Советской власти для борьбы с внешним врагом. Когда я отказывался переписать и подписать ложные заявления, он меня упрекал, что для меня интересы врагов дороже интересов Родины. Попытки вынудить меня переписать и подписать ложное заявление делалось им четвертого, пятого и седьмого марта 1938 года. Протокол допроса следователь вынудил меня подписать 11 мая 1938 года путем угроз репрессиями моей семье. Документ мне был предъявлен впервые, вымышленный заранее. Редакция ответа мне не принадлежала. Виновным себя не признаю. Вредительской подрывной работой не занимался, а работал честно и добросовестно».

11 июля 1938 в камере № 51, где сидел Брук-Левинсон, при очередном обыске было обнаружено написанное отчаявшимся ученым обращение к остальным политзаключенным, в котором он призывал всех отказываться от выбитых силой или угрозами ложных показаний. Очевидно, он собирался распространить это обращение, но не успел: обращение изъяли, а Лазаря Наумовича обвинили в попытке устроить заговор среди заключенных. Однако давление следователей не сломило его, и через три дня Брук-Левинсон написал заявление об отказе от ранее данных им показаний. Но ничего не помогло и в январе 1940 года Лазарь Наумович был осужден Особым совещанием при НКВД СССР на пять лет исправительно-трудовых лагерей и отправлен в Севжелдорлаг (поселок Железнодорожный, Котлас, Республика Коми).

Когда Брук-Левинсон уже был в лагере, там же оказался следователь, который вел его дело. По окончании срока следователь жил, как ему было положено, в Городке чекистов, напротив Ленина, 52, и старший внук Брук-Левинсона, Эдуард, видел его много раз, он был уже довольно старый человек, едва ходил с палочкой, и что-то остановило юношу от разговора с ним. Сегодня мужчина жалеет об этом.

После окончания срока Лазарь Наумович был переведен на положение вольноотпущенного. В 1943 году он даже приехал в Свердловск, как раз за несколько дней до рождения старшего внука, и даже пришел в роддом забирать малыша домой. Немного побыв дома, ученый должен был вернуться в место, где был расположен лагерь. С тех пор родные Лазаря Наумовича ничего о нем не слышали, он пропал. Семья до сих пор не знает, где его могила.

В 1956 году Лазарь Наумович Брук-Левинсон был реабилитирован посмертно.

Его старший сын Теодор Лазаревич Брук-Левинсон — выпускник УИИ (УПИ), кандидат технических наук, долгие годы возглавлял лабораторию в Институте водных проблем в Белоруссии. Дочь Эсфирь окончила Лесотехничекий институт в Свердловске. Сын Самуил окончил Свердловский горный институт и работал на Урале геофизиком.

На сегодняшний день в Израиле и России проживают 18 прямых потомков Лазаря Наумовича: 6 внуков, 7 правнуков и 5 праправнуков.

В подготовке материала принял участие внук Лазаря Наумовича — Эдуард Теодорович Брук-Левинсон, выпускник УрГУ, доктор физико-математических наук, профессор, автор более 200 научных работ, 6 монографий и свыше 100 патентов, соавтор научно-популярной книги «Ёж в стакане» об истории исследования магнетизма и его природы.

На фото сам Лазарь Наумович; фото дома, где жила семья; Лазарь Наумович с супругой Идой Самуиловной и старшим сыном Теодором; Теодор с сестрой Эсфирь; школа, в которой училась Эсфирь.