👉 В День Победы принято говорить об ужасах и доблестях. Война – это самое страшное слово во всех языках мира, как и самое страшное событие в истории любого народа и государства. Страшное и бессмысленное. И Особое трагическое пространство для бытия-Человеком. Формат существования, в котором могут проявиться людское мужество и сострадание, участие и сила духа, и встающее над болью чувство юмора. Чувство локтя товарища, чувство радости от наступления весны, и встающая над всем надежда.
Размышляя об этом, мы обращаемся к основоположнику логотерапии Виктору Франклу и его судьбе, которая по причине войны сложилась особенным образом - как раз для того, чтобы и его современники и те, кто будет жить после, то есть мы с вами, говорили «Да» именно жизни, выбирали именно жизнь и доверяли ей.
Анализируя текст книги, написанной по реальным событиям, «Сказать жизни – «Да», мы видим, как постепенно происходит удивительная победа не только снаружи и не только армией, но и внутри - самим человеком над неподвластными обстоятельствами. Как это возможно?
Двенадцать «Да» Виктора Франкла
🔺 Да – близким. Начнем с того, что эта книга вообще могла бы не быть написанной. У доктора Франкла была возможность в качестве блестящего ученого и врача эмигрировать в Америку и избежать, таким образом, отправки концлагерь. И его «да» было сказано своей семье. Он остался, чтобы разделить участь родителей, жены, своего не рожденного, но уже зачатого ребенка, а также участь своего рода и своего многострадального народа. Как еврея его отправили в Аушвиц.
🔺 Да – безусловной ценности жизни. Во время первого так называемого «шока прибытия», в ситуации полнейшей неопределенности, связанной с представлениями о газовых камерах, крематориях, массовых убийствах, Виктор Франкл принял для себя решение сделать все, что от него зависит, чтобы остаться жить. Это было именно решение, но исходящее не из инстинктивного выживания любой ценой, а из понимания, что любая жизнь – безусловная ценность. Он набрался храбрости и взял с собой мешок с хлебом, спрятав его под пальто, а при «первой селекции» стоял навытяжку, изо всех сил стараясь понравиться эсэсовцу. Так он избежал отправки в газовую камеру. Его поселили в бараках, где в первый же вечер Франкл дал себе установку – не бросаться на проволоку с электрическим током.
🔺 Да – творчеству, делу, которому мы себя посвящаем. Вопреки запретам, Виктор Франкл взял с собой в бараки научный труд, книгу, которую он писал – по практическому применению идей открытой им ранее логотерапии. «Такой уж я сумасшедший, я хочу большего, я хочу спрятать ее куда-нибудь» - рассуждал он. Но даже утратив бумажную версию книги, он продолжает вести исследование, сохраняя факты в памяти. Так жизнь В. Франкла возвышается над биологическим выживанием – у него есть задача, требующая каждодневного творческого труда и вызывающая интерес.
🔺 Да – позитивному. На пике крушений всех иллюзий, Франкл обнаружил исцеляющее действие юмора. «Мы ведь поняли, что нам уже нечего терять, кроме этого до смешного голого тела. Еще под душем мы стали обмениваться шутливыми… замечаниями, чтобы подбодрить друг друга и прежде всего себя». Юмор и способность отстраниться от жестокости происходящего на протяжении всего времени пребывания в лагере оказывали терапевтический эффект. Постепенно Франкл приучил себя и других заключенных радоваться любой мелочи, даже пустяки имели значение. «Иногда мои товарищи, мечтая о будущем — таком немыслимом, нереальном для нас будущем, придумывали что-нибудь забавное — вроде того, что в гостях нам предложат супу и мы станем просить хозяйку зачерпнуть со дна, чтобы попался горох или даже полкартофелины». Доктор Франкл буквально «натаскивал» товарищей на умение посмеяться над собой.
🔺 Да – заботе об окружающих людях. В концлагере было строго запрещено отговаривать от самоубийств и бороться с ними. Но Франкл развернул настоящую пропаганду в пользу выбора жизни. Об этом каждый вечер, в холоде и в голоде, в полной неизвестности даже на ближайшую ночь, он разговаривал со своими со-барачниками. Без медикаментов и амбулатории он делал то, что мог – разговаривал о ценном для людей, помогал выбрать жизнь.
🔺 Да – смыслу момента. Самые, казалось бы, страшные эпизоды лагерной жизни Виктор Франкл подчас описывает как «мне повезло». Но на самом деле, в этом была его большая заслуга, его способность правильно оценить именно этот момент. К примеру, в результате осмысленного общения с эсэсовцами Франкл получал «привилегии», дающие больше шансов на выживание. Он пишет: «Капо моей рабочей группы благоволил ко мне. Во время многочасовых маршей на работы и с работ я выслушивал его пространные повествования о его любовных историях и семейных конфликтах, обсуждал их с ним и произвел на него известное впечатление своими характерологическими диагнозами и психотерапевтическими советами. То, как он длительное время выражал свою благодарность, было для меня очень ценным: он обеспечивал мне место рядом с собой в первых рядах нашей колонны…». Это место защищало Франкла от самых тяжелых работ. Таким же путем Франкл получал «несколько лишних горошин» в супе, снисхождение разъяренных офицеров, а затем и сравнительно легкую работу по уходу за больными.
🔺 Да – любви. В самый тяжелый момент Франкл вспоминал о своей жене. «Время от времени я бросаю взгляд на небо: звезды уже бледнеют, и там, вдали, сквозь густые облака начинает пробиваться розовый свет утренней зари. А пред моим духовным взором стоит любимый человек. Моя фантазия сумела воплотить его так живо, так ярко, как это никогда не бывало в моей прежней, нормальной жизни. Я беседую с женой, я задаю вопросы, она отвечает. Я вижу ее улыбку, ее ободряющий взгляд…». Удивительно, но именно в концлагере и именно в самый темный час Франкл пережил и осознал ценность любви как того конечного и высшего, что оправдывает наше здешнее существование, что может нас возвышать и укреплять. «Я теперь знаю, что человек, у которого нет уже ничего на этом свете, может духовно — пусть на мгновение — обладать самым дорогим для себя — образом того, кого любит».
🔺 Да – благодарности за отсутствие несчастья. Выживать помогала и благодарность за то, что несчастье обходило стороной. В этот момент даже самые простые мелочи, которые становились возможными, воспринимались как счастье. К примеру, у заключенных, переживших еще один день, перед сном появлялась возможность «заняться уничтожением вшей». На войне менялось представление о счастье. «Счастье – это когда несчастье обошло стороной». Вот, как об этом вспоминал Франкл: «Пять часов утра. На дворе еще темная ночь. Я лежу на голых досках в землянке, где еще почти 70 товарищей находятся на облегченном режиме. Мы от мечены как больные и можем не выходить на работы, не стоять в строю на плацу. Мы лежим, тесно прижавшись друг к другу — не только из-за тесноты, но и для того, чтобы сохранить крохи тепла… И как мы все-таки довольны, как счастливы!».
🔺 Да – внутренней свободе. Заключение в концлагере подтвердило окончательно: человек не раб внешних обстоятельств. Известно, что заключенные были лишены всего, даже имени, они становились «просто номерами», и никакой возможности распоряжаться своей жизнью уже не имели. Но так ли это? – спросил себя Франкл. Жизнь ответила ему фактами. «Сама жизнь в лагере показала, что человек вполне «может иначе». Есть достаточно много примеров, часто поистине героических, которые показывают, что можно преодолевать апатию, обуздывать раздражение. Что даже в этой ситуации, абсолютно подавляющей как внешне, так и внутренне, возможно сохранить остатки духовной свободы, противопоставить этому давлению свое духовное Я. Кто из переживших концлагерь не мог бы рассказать о людях, которые, идя со всеми в колонне, проходя по баракам, кому-то дарили доброе слово, а с кем-то делились последними крошками хлеба? И пусть таких было немного, их пример подтверждает, что в концлагере можно отнять у человека все, кроме последнего — человеческой свободы, свободы отнестись к обстоятельствам или так, или иначе».
🔺 Да – осмысленному будущему. Было и еще одно препятствие для выживания в концлагере – восприятие неограниченности срока пребывания в нем. В сочетании с почти полным отсутствием шансов оставаться живым и полным обесцениванием жизни, это создавало ситуацию «безбудущности». Все, что было за пределами колючей проволоки, казалось призрачным, не существующим, постепенно растворялось. «Нормальный мир» казался навсегда утраченным. Заключенные, утратившие опору на «цель в будущем», постепенно утрачивали и силу духа. Постепенно обесценивалось настоящее, и человек терял возможность хотя бы как-то влиять на него. Спасали мысли об осмысленном будущем, которое ждет за пределами лагеря. «Речь идет о двух мужчинах, которые в своих разговорах выражали намерение покончить с собой. Оба объясняли его одинаково и вполне типично: «Мне больше нечего ждать от жизни». И все-таки удалось доказать каждому из них: жизнь чего-то ждет от него самого, что-то важное ждет его в будущем. И действительно, оказалось, что одного ждал на чужбине его обожаемый ребенок. Другого не ждал никто персонально, но его ждало дело. Он был ученым, готовил и издавал серию книг». Виктор Франкл обращался и к своим задачам – он представлял себя за кафедрой, в процессе чтения лекций по логотерапии своим студентам. Впоследствии именно так и случилось.
🔺 Да – доверию жизни. «Не искушать судьбу» - вот принцип, который решил не нарушать Франкл. И оставаясь верен тому, что жизнь подготовила для него наилучший сценарий, Виктор Франкл несколько раз избежал гибели. Так, однажды он сделал выбор между своими пациентами в лазарете и побегом из лагеря. Он остался. «Едва только сам утвердился в мысли, что остаюсь здесь, с моими пациентами, как беспокойное, неприятное чувство мгновенно улетучилось». Спустя несколько дней в лагерь въехал авто Красного Креста. Так началось освобождение заключенных. Однако некоторым из них нацисты предложили срочный обмен на военнопленных. Машина «к свободе» увезла обрадованных заключенных. Франкл снова, повинуясь неведомому чувству, остался. «И лишь неделями позже мы узнали, что тогда, буквально в последние часы, судьба снова сделала крутой поворот…Через несколько недель передо мной лежали фотографии, сделанные в одном из маленьких лагерей недалеко от нашего. Моих пациентов привезли сюда, заперли в бараке и сожгли барак вместе с ними».
🔺 Да – прощению и милосердию. В послевоенные годы Виктор Франкл купил автомобиль. Машина была нужна, чтобы вывозить из страны бывших эсэсовцев, которые юридически могли быть приговорены к казни, поскольку служили в нацистской системе. Но, по мнению Франкла, они не служили самой системе и не имели «знак равенства» с фашизмом и нацизмом - человеческого в них было больше. Франкл никогда не принимал правило «око за око» и не придерживался того мнения, что казни, гонения, месть улучшат положение вещей в мире. Возможно потому, что на себе познал все это, а возможно потому, что продлевать своими руками «цепочку зла», нанизывая на нее новые звенья, попросту нелогично, бессмысленно. Доктор Франкл обращался к совести бывших эсэсовцев и это было главным его оружием против любой войны.
И до сих пор это главное оружие против любой войны.
Высшая школа логотерапии и Московский институт психоанализа поздравляют всех не только с Днем Победы в войне, но и с Днем Победы человеческого духа!
.
Автор: Ольга Авдеева.
.
#мип_чтение #мип_статьи #мип_поздравление #inpsycho #mip #moscowpsy #Moscowinstituteofpsychoanalysis #мип #институтпсихоанализа #московскийинститутпсихоанализа #психология #пси #мск #франкл #викторфранкл #деньпобеды