«Когда в 1989 году открыли места массовых погребений и разрешили публиковать имена репрессированных, это стало каким-то началом, нулевой точкой для памяти, – вспоминает составитель «Ленинградского мартиролога» Анатолий Разумов. – Несколько лет по пути к центру Левашовского кладбища на дереве висела алая лента, на которой было написано: “Отцу от сына. Отец, прости! Я узнал, что ты расстрелян, через 53 года”».
Сегодня уже редко встретишь такие надписи в местах массовых захоронений, изобильно оставленных XX веком на нашей земле, будь то братские могилы солдат Второй мировой или ямы с останками людей, невинно убиенных советскими карательными органами. Люди часто прячут свою память от боли и покаяния, официальная идеология им в этом помогает, предлагая предать забвению всё постыдное и отыскать в прошлом то, чем можно гордиться.