СССР - США: Владимир Гомельский о персонажах фильма "Движение вверх"

Около трех миллионов зрителей посмотрели одну из главных кинолент новогодних каникул «Движение вверх». Этот фильм о событиях баскетбольного финала Олимпиады 1972-го года в Мюнхене, когда наши обыграли непобедимых американцев в сверхнапряженном поединке 51 — 50. Тогда всё решилось в последние три секунды. Но что осталось за кадром? Мог бы быть финал другим? Что это: борьба игроков или тренеров? Об этом и не только в нашем эксклюзивном интервью с главным баскетбольным экспертом страны Владимиром Гомельским.

---

Владимир, добрый день!

Добрый день

Буквально через несколько дней на экраны страны выйдет фильм «Движение вверх» о легендарном матче СССР - США 1972 года в Берлине, финал олимпийского баскетбольного турнира. Вы – человек, который знает об этом матче гораздо больше, чем мы сможем увидеть в фильме и почерпнуть из хроники. Начнем с того, кто приехал на Олимпиаду от американцев и от наших.

Давайте сначала о наших. Сборную СССР с лета 1970 года тренировал гениальный, с моей точки зрения, специалист Валерий Петрович Кондрашин. Он стал тренером сборной, будучи тренером ленинградского Спартака. Сборная СССР до 70 года доминировала в Европе, обыгрывая всех своих соперников. Напомню, что тренером сборной СССР с 63 по 70 гг. был мой папа Александр Яковлевич. В 70-м году на Чемпионате мира сборная СССР заняла третье место, неожиданно проиграв бразильцам и американцам. Чемпионами стали югославы, которые жутко гордились этим. Папу сняли с работы, назначили Владимира Петровича. Они знали друг друга с юности, но друзьями они точно не были. Владимир Петрович Кондрашин не стал менять состав. То есть в Мюнхен поехала сборная, которая «наигрывалась» несколько лет подряд.

Надо сказать, у нас были замечательные возрастные сборные. Сборная 19 47 года рождения была на голову сильнее вообще всех в мире: они победили на первенстве Европы с большим отрывом. И отец стал брать из этой когорты молодых и проверять и Толю Крикуна, и Сережу Коваленко, и Сашу Болошева. Болошев и Коваленко стали олимпийскими чемпионами 72 года. То есть обновление состава команды началось еще до. Владимир Петрович вернул в сборную Геннадия Георгиевича Вольнова, и для психологического климата в команде это был отличный ход, несмотря на то, что Геннадий Георгиевич обладал не самым сладким характером. Зато боец! Еще Едешко, которого папа не брал, а Владимир Петрович Кондрашин взял. Два игрока: один хорошо знакомый, другой замечательно разыгрывающий.

Получилось так, что тренером сборной США был назначен Генри Айба. Это тренер, который уже выигрывал Олимпиаду в 68 году, но тогда у него играли звезды: были Хэйнвуд, Вайт, Чарли Скотт – в последующем звезды Национальной баскетбольной ассоциации. У Генри Айбы весьма непростой характер с диктаторскими замашками. По разным причинам с Айба отказались работать, отказались играть за сборную страны сразу 5 звезд студенческого баскетбола США (Каждый год студенты, заканчивающие университеты, выставляют себя на драфт в НБА). Я хочу сказать, привези он хотя бы одного Билла Уолтона, этого было бы достаточно для победы с тем составом. Он был неплох, просто не было Уолтона, Ирвинга, не было тех людей, которые через два года оказались на первых ролях. Никто из них не приехал. Понимая, что у него нет ярких индивидуальностей в команде, Айба выбрал тактику «от защиты». Его команда была лучшая защищающаяся команда на олимпийском турнире.

Что, американцы не бежали?

Я этим занимался, я в этом году книжку издал «Легендарный финал», посвященную этому матчу. И я копался очень серьезно в американской литературе о том матче. Получилось так, что, готовя свою команду к Олимпиаде, Айба, не просто диктатор, но и классный тренер, ввел правило: атаковать кольцо соперника можно только после 4-й передачи. Представляешь себе, что это такое? Куда же «бечь-то»? И американцы не бежали. Американцы играли «прессинг» на пол-поля. То есть они встречали игрока соперника с мячом у центральной линии и гнали его в ловушки.  Это когда игрока с мячом загоняют к боковой линии, и там включается американский термин в баскетболе – сэндвич. Игрок с мячом попадает между двух атакующих его очень грамотно, высокорослый встречающий не дает отдать передачу по верху, низкорослый сопровождающий оказывает давление на мяч, причем что-что, а американская школа игры руками в защите до сих пор лучшая в мире. Американцы в среднем пропускали в свое кольцо 55 очков за матч. Забивали они в среднем больше 70. Таким образом, команды по 8 матчей сыграли, 8 побед. И 9 сентября, правда поздно вечером, они вышли на площадку Олимпишхале. С первой минуты и до момента, когда на табло зажглось 39 минут 57 секунд, наша команда лидировала в счете. Причем это же баскетбол 72 года. И когда за 2 минуты 10 секунд разница в счете составляла 7 очков в пользу СССР, в основном все подумали, что это много. Трехочкового броска нет, два очка с фолом забить тогда правила разрешали, но это было так редко… В этой игре этого, по-моему, так ни разу и не случилось. Так что я до сих пор считаю, что это была тренерская победа Кондрашина над командой Айба.

Упустил еще один момент. Об этом надо рассказать. Баскетбольные олимпийские турниры проводятся по правилам Международной федерации баскетбола. А Чемпионат США среди студентов по-прежнему проводится по правилам NCWA (Национальная атлетическая ассоциация). Есть разночтения. Кроме того, что Айбе не помогли сформировать состав, никто не уговаривал этих звезд спрятать свои амбиции в задний карман джинс и тренироваться с командой, так ведь еще приехав на Олимпиаду, американцы не знали правил, по которым они будут играть.

Это была задисциплинированная команда, которая смотрела в рот своему тренеру, хотя и понимала, что может играть совсем другим составом. Они были заложниками тренерских воли и характера. Он пожилой человек, ему 71 год, он авторитетный, его команда трижды выигрывала «мартовское безумие» - чемпионат среди студентов. Он для них был бог и царь.

Следует сказать про формирование команды. Начиная с 1964 года, баскетбольная команда США формировалась очень строго: 6 афроамериканцев, 6 белых. В Мюнхене было то же самое. И белые разыгрывающие были очень дисциплинированы.

Различия в правилах. Что сыграло нам на руку и что обернулось против?

Цель одна – забросить мяч в кольцо. Другое дело –отсчет времени у нас 30 секунд, у них тогда время на атаку было не ограничено. Я надеюсь, что я доживу до момента, когда везде сборные будут играть по одним правилам. Возьмем ситуацию, про которую все знают – 3 секунды. О том, что мяч считается вошедшим в игру (нажимается кнопка, запускается время) только тогда, когда он коснется рук любого игрока в поле, американцы знали. А вот о том, что при вбросе мяча правило зоны не действует, не знали. У американцев разрешена замена между первым и вторым штрафным. Поэтому появление Едешко на площадке после пробития второго штрафного для них оказалось неожиданностью. Глупость, которую до сих пор рассказывает бывший сенатор Макмиллан, который был игроком той команды, это просто незнание правил. Но они же не виноваты, им никто не объяснил. В составе делегации США не было человека, который знал эти правила. Если бы они грамотно, зная правила, написали протест, то может быть он был бы удовлетворен, а они написали, что три секунды три раза переигрывали. Да хоть десять раз, если нарушают правила! Кстати, вот такая смешная история. Знаешь, кто был судьей в этом матче? Блаттер. Экс-президент ФИФА. И это его две ошибки. То ли от нервов, то ли он плохо знал правила, но он дважды раньше времени нажал на кнопку. Он после этого сказал, ну его этот баскетбол, пойду-ка я судить футбол.

Давай попробуем восстановить хронологию событий. Американцы забивают два штрафных…

Счет становится 50:49. 3 секунды до конца. Время по правилам стоит. В момент, когда первый штрафной пробивал Коллинз, ассистент Кондрашина, второй тренер нашей сборной Сергей Башкин, нажимает на эту кнопку (у него там пульт у скамейки), должна загореться лампочка на судейском столике, требующая тайм-аута. То ли лампочка перегорела, то ли кнопка не работала, но там интересная вещь: я играл в этом дворце, он не баскетбольный, не для ручного мяча.Как  такового ложа ВИП, как в баскетбольных дворцах принято создавать, там не было. И поэтому  руководство МФБ во главе с доктором Уильямом Джонсом располагалось на местах со второго по четвертый ряд, которые были не прямо за судейским столиком, а в промежутке между судейским столиком и нашей скамейкой. Поэтому Джонс спустился, когда сирена прозвучала раньше времени, показывая три пальца, три секунды переиграть. Против этого момента американцы как раз не возбухали. И Айба понял, что в этой ситуации надо быть совсем дураком, чтобы  не взять тайм-аут, а тайм-аут у Кондрашина был. Время отмотали назад, сборные стоят у тренеров, происходит замена: вместо кого-то из больших выходит Едешко. В этом тайм-ауте Кондрашин разбирает три варианта. Первое, что он сказал: «Ребята, у нас вагон времени!» То есть этот человек знал, как уверенность вселить в игроков. Пожалуй, он был первый отечественный тренер, который работал над теорией. Так вот Петрович разбирает варианты. Первый вариант – развести двух лучших нападающих: Модестаса Паулаускаса – вдоль одной боковой, Сережа белов – в центральном круге. Потому что первой опцией было отдать передачу из-за лицевой линии к центру поля Паулаускасу, который будет играть на фол. Второй опцией было: Сергей Белов ускоряется по дуге, получает мяч по правую руку, почти в спину, и вдоль правой боковой три секунды он метров с семи бы уже мог бросать. И понятно, что его в прыжке никакой американец уже не достал бы. И только третьей опцией был вот этот сыгравший вариант передачи через все поле на Сашу Белова, которого там оставили одного, чтобы не мешать Паулаускасу. Причем Сережа Белов располагался в 6,5 – 7 метрах от кольца.

Если предположить, что тренер как-то понимает реакцию американцев. На взгляд тренера, где тогда могли бы встать американцы?

Когда три секунды переигрывали второй раз, это была идеальная расстановка. Самый высокий игрок американев – 211 см – мешал вводить мяч из-за лицевой линии Едешко. Была произведена замена у них. 2.11 перебросить достаточно сложно. Но тут опять происходит смешная ситуация, о которой пишет Макмиллан: судья, который должен быть с мячом в руках и должен отдать мяч Едешко, чтобы тот ввел его в игру, сделал ему замечание. Этим судьей был Артеник Карабаджан, болгарин. Я три раза этот матч комментировал, я же вижу этот жест. По правилам, ни одной частью тела нельзя пересекать воображаемую вертикальную плоскость, ты можешь поставить кроссовок на лицевую линию и развести руки в стороны. Если нос твой не пересекает эту линию, ты правильно соблюдаешь. Высокий американец неправильно интерпретировал этот жест: он пошел на три шага назад, это его три шага при росте 211. У Вани открылась хорошая перспектива всей площадки. Это повторилось и после того, как Блаттер нажал на кнопку – мяч летит, а время идет. Мяч пришел в руки Паулаускасу, прозвучала сирена, они начали праздновать, не зная правил. И когда их вернули на площадку, Айба с одним из своих помощников высокого парня задержал у скамейки, так как увидел движения Белова, который делал три шага в сторону боковой, а потом резко к кольцу. И он ему это, видимо, объяснял. Но в этот момент Макмиллан занял ту позицию, которую решил занять, Карабаджан отдал Едешко мяч, а этот еще бежит от скамейки к Саше Белову. А там уже один защитник, правда, гораздо ниже ростом. И они столкнулись, помешали друг другу. Когда Белов, поймав мяч, приземлялся, ни одного, ни другого уже не было. Саша мог просто забить сверху с его прыжком, как на тренировке в простой детской школе. Я видел лицо Саши в три четверти. Все-таки лицо у него было полно концентрации в этот момент, он ничего, кроме кольца, не видел. А вот когда он забил, этот бег оленя к своему кольцу, потому что это счастье.

Многие матчи заканчиваются с разницей в одно очко, сколько я таких видел игр в МВА, в мировом баскетболе, когда мяч влетает в кольцо соперника под звуки сирены. Но вот этот матч все равно самый драматический в истории мирового баскетбола.

Наши забили. Действия американцев?

Для начала, это была сцена растерянности. Там ведь кто-то даже заплакал на скамейке. Тренеры и руководители делегации побежали к столику. Они качали права, говоря о том, что ж это такое, с третьего раза и все, время кончилось, у нас нет времени на ответную атаку. Судьи подошли провели совещание  с комиссарами матча. Туда же подтянулся Джонс. В момент, когда мячик попадает в кольцо, по тем правилам время не останавливалось. То есть сирена прозвучала, мячик за лицевой линией скачет. Время кончилось. Игра закончена. Решение о том, что американцы будут опротестовывать матч, озвучил еще сам Айба. Поэтому под протоколом не стоит подписи с американской стороны. Там есть место, где написано «матч опротестован» и т.д.  А дальше получается совсем странная история. Команды вместе с тренерами отправляются в раздевалки. Остался руководитель делегации, не судья, не тренер, а чиновник, администратор, который написал этот дурацкий протест и сдал его. И первая реакция апелляционного жюри – принять решение прямо там по горячим следам. В данном случае хочется поклониться светлой памяти главы апелляционного жюри, это венгерский арбитр, который через час этой работы сказал ребят, давайте поспим, а в 9 утра соберемся в холле гостиницы, где проживали судьи. В 4 часа утра уехали американцы из зала, через полчаса после них поехали наши в олимпийскую деревню. Никто не спал. Сейчас их четверо живых. Но я со всеми 12 разговаривал, заснуть никто не мог.

В чем была суть американского протеста?

В том, что сборной СССР позволили переигрывать три секунды три раза. Они туда пытались втиснуть политическую подоплеку. Правил они не знали. Если бы они могли опротестовали момент появление Едешко на поляне, это был бы протестовый момент, потому что Ваня в нервотрепке забыл подойти к столику и показать, что он выходит на замену. Это единственный более или менее протестовый момент за всю концовку. А три секунды… Это и первый раз ошибка столика, и второй. Хотел ли Блаттер помочь американцам, нажимая на кнопку раньше времени? По этому поводу он до сих пор ничего не сказал.

Закончился матч, протест был отклонен. Награждение.

Тут нужно сказать, туда, где заседало апелляционное жюри, поехали не главные тренеры, а их помощники. От нас – Башкин, от американцев кто-то.  И когда они выяснили, что решение в нашу пользу, Башкин вернулся. Это было приблизительно без четверти десять утра. В это время все потянулись на завтрак. Понятное дело, что лица-то у всех были, как они сами говорили «ты бы видел наши морды, когда мы сидели и пытались протолкнуть в себя хоть какую-то еду». Входит в эту столовую олимпийского центра Башкин. На него все смотрят, причем там десять человек, двое с самыми крепкими нервами еще не пришли – Паулаускас и Белов еще брились. И Башкин не доброе утро, а сразу заорал «Переигровка!» Можешь себе представить такое чувство юмора?  «Через  4 года в Монреале» - конец фразы. Ну тут праздник начался. Вечером, это же предпоследний день Олимпиады, церемония награждения, на которую американцы не пришли.  И здесь следует сказать, что это решение они приняли без тренера. То есть решение не выходить на награждение было принято игроками, инициаторами этого были двое – Кевин Джойс и Макмиллан. Джойс был самым старшим в команде, Макмиллан – самым разговорчивым, недаром потом стал сенатором. Они убедили, что нет, мы серебряные медали не возьмем, они играли нечестно. А потом через много лет умер Джойс, и он написал завещание: «…своим товарищам по олимпийской сборной 72 года завещаю ни при каких условиях не принимать серебряные медали мюнхенской олимпиады, потому что мы эту олимпиаду выиграли.

В 97 году появилась идея сыграть вторую игру, многие еще остались в живых, 25 лет прошло. Мы созванивались с Коллинзом, ему идея понравилась. Собрать ребят, игроков, они же по всей стране разбросаны. Потом через 2-3 недели в наш следующий разговор уже был отказ, не хотим, не будем переигрывать ничего, пусть все останется как есть.

Как мы уже говорили в начале нашей беседы, несколько дней осталось до фильма. Теперь мы будем его смотреть с учетом тех знаний, которые ты нам дал. Казалось бы, американцы непобедимы, но сегодня мы выяснили, что команда была не совсем той, какой могла быть.

Американцев, по моему мнению, в 72 года наказали за безалаберность и самонадеянность. И правильно наказали! Я достаточно много лет веду конференцию, и время от времени попадаются вопросы людей, которые родились гораздо позже 72 года. «А, мы не знали, что наши играли со студентами тогда!» Американские студенты до этого 7 Олимпиад подряд выиграли. Не надо принижать значение победы. Та победа была исторической.

Вы много раз встречались с Иваном Едешко после того матча. Хоть раз говорили вы о том, сколько он мог отдать таких пасов, какой был сделан за три секунды?

Отношения в мужском коллективе достаточно своеобразны. После этой Олимпиады в течение двух сезонов было «Ваня, а еще хоть раз сможешь отдать эту передачу?». Он один раз завелся. Мы не поставили человека, который должен был эту передачу выловить, а очертили ему квадрат 50Х50 см.  Представь себе нижнюю кромку щита. И вот туда нужно было угодить мячом.  Он восемь раз это сделал. Это не было случайностью. Золотой матч Чемпионата СССР в сезоне 70-71 годов, ЦСКА – питерский Спартак. Нападающий Спартака за 4 секунды выводит Спартак вперед, забивает мяч нам с отскоком от щита. Мяч выхватывает Едешко и мгновенно отдает передачу на ту половину поля убегающему в отрыв Сергею Белову, и Белов успевает бросить и забить. Я многих видел, такое же искусство передачи, но недотягивают до того, что мог делать с мячом Иван Иванович.

Есть мнение, что к началу 70-х советские баскетболисты использовали преимущественно правую руку. И якобы это поняли американцы и попытались использовать. Это байка?

Не путайте шкафчики, как говорила моя бабушка. В нашем баскетболе играл Иван Лысов, которому было все равно, какой рукой играть. И до сих пор не понятно, кто законодатель мод в технике ведения мяча. Кто раньше перевод за спиной сделал? Они точно не могли это видеть друг у друга. То, что Сергей Белов повел к левой боковой левой рукой, это профессионализм. После этого 5 сезонов точно Белов работал на тренировках левой рукой, а во время игр левую руку не использовал. Профессионал и очень самокритичный игрок. Мечта любого тренера. И вот 72 год, эти ребята 47 года. Крикун, Блик, Застухов… Блик вообще мог провести всю длину площадки переводами мяча за спиной, с левой - на правую, с правой – на левую, не уменьшая скорость. У Застухова была антропометрия удивительная, он невысокий (183) и  с очень длинными руками. У него отскок мяча от пола не превышал пяти сантиметров – поди достань! Это ж только клюшкой можно было сделать, но клюшки в баскетболе не используют.

Саша Белов под кольцом почему не забросил сверху?

Он забил самый надежный бросок. Времени нет, поэтому он забыл так, как его учили в детстве.  Он впитал это на двух первых месяцах тренировок. Я считаю, что он поступил совершенно правильно. У Гомельского с Едешко был вечный конфликт. Иван совершал потерю на площадке, потому что хотел отдать передачу не просто, а красиво, и противник перехватывал. Отец его сразу сажает, и Едешко ему говорит «Я ж для публики играю!», а он ему «Не надо для публики – надо для победы!».

Александр Гомельский о великом матче, о великих баскетболистах и тренерах.