Елена Маньенан и её дети

Елена Маньенан – редкий бриллиант российской провинции. «Москва - Париж – Плёс» -  непростой маршрут на пути к мечте. А мечталось с мужем о своем доме и небольшом семейном отеле где-то в России, без которой, как оказалось, Елена жить не смогла. И пусть вас не смущает фамилия Маньенан - это по мужу (Андре - француз) - она наша, русская насквозь: от своих московских корней до будущего, которое видит только в своей стране.

Елена - женщина–огонь: вспышка вдохновения и спасительное тепло для друзей и гостей. А Семья (именно с большой буквы), у Елены большая – 16 детей (трое своих, 13 – усыновленных). Старшие уже давно живут своей взрослой жизнью в разных уголках мира, младшие - с мамой. Но при возможности, семья всегда собирается в Плёсе. Каких бы высоких гостей не принимала Елена у себя, детям всегда здесь и время, и место.

 В большом старинном доме Елены мы поговорили об образовании и детдомах, о будущем российской провинции и плюсах провинции французской, эко-деревне как новом пространстве сельской жизни и о детях. Своих, и усыновлённых.

Елена Вячеславовна, многие родители сейчас жалуются, что нынешние дети отказываются учиться. Существует мнение, что так возникает поколение аморфных, бесхребетных и безынициативных. Так ли всё запущено, и надо ли с этим явлением бороться?

 Зерно. Никто не отменял зерно. Сеять надо. Семечко попадет на благодатную почву и прорастёт. Но не всем везёт. У меня был случай – взяли мы мальчика. Его мама родила в 13 с половиной лет. От него отказалась вся семья ещё до того, как ему родиться. К сожалению, в большинстве случаев это означает, что программа, вложенная в человека – негативная. Однако у мальчишки было желание жить и развиваться.

  Моё мнение – дети, все до единого, родились для того, чтобы жить. Не каждому повезло. Поэтому москвичам нельзя задирать нос. Потому что то, что он родился в благополучной семье, с прекрасными бабушками, дедушками, мамами и папами, соседями, друзьями по классу и так далее. Это – не заслуга ребенка. Ты попробуй выкарабкаться, когда ты родился в глухой деревне, когда автобус не каждый день до школы ездит, когда ты не знаешь, что такое карманные деньги, когда твои кроссовки – это обувь на все погодные сезоны и в дожди ты оборачиваешь их полиэтиленовыми пакетами, подвязав поясом от маминого халата… Кто из москвичей так живёт?

Если ты живёшь в глухой деревне и все соседи – зэки, дорога, казалось бы одна. Но иногда ребенок выбирает другую дорогу: я никогда не буду таким, как они, и я никогда со своими детьми так не поступлю.

Одна из моих приёмных дочерей, Настя, девочка из детского дома. Родители лишены прав. Отец вообще неизвестен. Когда я её взяла, один мой приятель, врач, мне сказал - Лен, зачем ты взяла? У тебя тут всё красиво, так здорово. Ты всё себе испортишь! Она не вписывается в твоё жизненное пространство. Я предложила продолжить разговор через год – два. Но призадумалась – потому что он врач, и сказал, что деградация, которая на лице, врожденная, она не проходит. Меня это, честно говоря, напугало. До чего же было приятно, когда он приехал через два года с Даниилом Страховым.

А дети мои уже музыкой занимаются, поют, рисуют, английский, французский… Все в учебе. И этот Андрей – главный врач одного большого госпиталя, сидел такой напряжённый, потом подходит ко мне – весь в слезах. Говорит: «Лена, прости. Я такой грех на душу взял». Я спрашиваю: «Что случилось?» «Ты помнишь, как я два года назад был против, как я возражал? А сейчас я смотрю – куда делось это лицо? Это невозможно, доказано наукой – наследственная деградация не проходит. Куда делось? Теперь это – домашний ребенок». Уже семь лет счастья. Обоюдного.

Теперь - Женечка. Окончил медицинский, сейчас – хирург. Правда, зарплата – шесть тысяч. Ко мне много приезжает довольно много высокопоставленных чиновников. Не верят. Они говорят – Вы ошибаетесь. Я ошибаюсь?! Я ему оплачиваю квартиру, оплачиваю питание. Потому что жить на шесть тысяч – нереально. Но мальчик очень скромный, очень неизбалованный. Как и все мои дети.

Так что зерно прорастет, если есть какая-то вспышка, какая-то удивительная встреча. Этих удивительных встреч в нашей жизни – предостаточно. А уж в нашей семье – тем более. Столько к нам приезжает замечательных людей! Чего стоят только капустники, которые организовывают актёры, сценаристы, кинорежиссёры, приезжающие на кинофестиваль «Зеркало». Сокуров однажды всю ночь просидел с моими детьми, разговаривал. Он пришёл, говорит, Елена, спасибо. Я столько почерпнул, так вдохновился!

Я знаю, вы считаете, что от детских домов в России, в том виде, каком они сейчас существуют, вполне реально избавиться. А за основу взять опыт, например, Франции, в который вы прожили 12 лет.

У меня есть французская подруга Бернадэт – она мне открыла глаза на усыновление. У нас неправильное отношение к опеке. В России, если ты взял ребенка – ты должен к нему относиться как мама, как к родному, иное предосудительно. Но это же большая редкость - если у вас уже трое детей, вы взяли ещё одного и он влился в семью как родной. Родственные чувства должны возникнуть не только у вас, но и у всех членов семьи. Так как каждого вновь взятого ребенка я и приласкаю, и потискаю, и чмокну в щеку, и взъерошу волосы. Муж мой, француз, он всегда удивлялся: «Лен, как ты можешь? Ты что, его правда любишь?» Мой муж так не может. Он говорит: «Для меня Даниэль – сын. А это – соседский мальчик. Ты правда его любишь?» Конечно, я его люблю. Не так, как сына, которого рожала. Но я его люблю. Я люблю одноклассников и друзей моих детей, а приемные дети со мной каждый день, с радостями и печалями, и с ошибками, и с фантазиями, и с юмором. Это же ребенок. Как же их не любить? Но факт остается фактом – не каждый человек может в свою семью принять чужого ребенка.

Французы просто убрали обязательность материнских чувств. Воспитатель. Это не только у них, это и у немцев, это вообще в Европе распространено: Домашний воспитатель – это профессия. За это они получают зарплату. И я подумала, что если бы в нашей стране разъясняли бы, что не всегда для тысяч приемных детей найдется мама, а вот воспитатель – ВОЗМОЖНО! С такой постановкой вопроса положительных решений было бы больше, а главное не было бы заказа на материнскую любовь от окружающих. К сожалению, в 50 % случаях ее может и не случится. Многих потенциальных родителей останавливает от усыновления страх: «Я не смогу полюбить». И не надо! Зачем планировать любовь? Она либо сложится, либо нет. Ты будь добрым, мягким и справедливым учителем днем и участливым, заботливым воспитателем в остальное время, а любовь, Бог даст, придет. Пусть ребенок почувствует ваше искреннее желание согреть, помочь, поверит вам и уж потом, быть может, ответит вам благодарностью. А любовь должна быть обоюдной, с нашей же стороны еще и ответственной. Помните, как у Экзюпери «Мы в ответе, за тех, кого приручили»?!