Не ректор, а директор: математик у руля «Британской высшей школы дизайна»

– Анастасия, расскажите о себе: какой путь вы прошли, прежде чем стать директором «Британки»?

– Мне повезло родиться и вырасти в очень интересное время, время больших перемен. Со мной в школе училась Катя Лычёва - советская школьница, посетившая в 1986 году США с «миссией мира». Это был наш первый амбасадор, который полетел в Америку, открыл границы между Россией и другими странами. Я же попала уже во второй эшелон обмена студентами между московскими и американскими школами. Тогда каждая такая поездка была как полет на Марс, потому что никаких стажировок и обменов до этого не было. Наша школа также принимала Саманту Смит (американская школьница, написавшая письмо Ю.В. Андропову и приглашенная в СССР в качестве посла мира – прим.ред.). Потом этот обмен уже стал традиционным.

Я из семьи ученых - физиков, экспериментаторов и практиков, но у меня был очень своенравный характер, и я отказалась от буквально проложенного для меня пути -- в физики не пошла. Правда, совсем с научного пути свернуть не получилось - я закончила факультет ВМК (факультет вычислительной математики и кибернетики МГУ – прим.ред.), но дальнейшее развитие моей карьеры ни к физике, ни к математике практически никакого отношения не имело.

На ВМиК я училась в начале 90-х. Это были годы активного проникновения иностранных брендов в жизнь открытой всему новому постперестроечной молодежи. Для нас это было какое-то совершенно другое измерение. Моим первым местом работы стала компания Wrigley, куда я, попросив у папы его очень старую машину, устроилась торговым представителем.

Там с самого начала были препятствия. Кроме того, что они не брали на эту позицию девушек, еще и нужно было иметь серьезный стаж вождения. Это был мой первый вызов, и через 3 месяца я была их лучшим агентом. Меня пригласили работать в офис и назначили аналитиком в отдел продаж, что потом мне очень пригодилось.

После Wrigley’s я работала в нескольких западных компаниях - тогда было обычным делом пробовать новое, меняя места работы: я занималась трейд-маркетингом в Colgate, отвечала за маркетинг в Pepsi, запускала молочные продукты в Danone. Потом я несколько лет возглавляла российский офис сетевого рекламного агентства TBWA (часть OmnicomGroup наряду с такими агентствами, как BBDO и DDB, штаб-квартира в Нью-Йорке – прим.ред.). Более 15 лет я работала наемным менеджером, пока не поняла, что хочу и готова работать на себя. На собеседование в «Британку» я пришла, будучи уже 3 года руководителем и владельцем маркетингового и рекламного агентства 3sba. Пришла случайно по рекомендации коллеги. О работе в образовании никогда прежде не думала. К людям, работающим в этой сфере в России относятся до сих пор как к неким пассионариям. Их деятельность считается исключительно миссионерской, заработок для них второстепенен. Это был достаточно радикальный для меня переход из бизнес-среды, но, положа руку на сердце, могу сказать, что не было ни одного дня за последние 4 года, когда я пожалела, что поменяла род деятельности. Я всегда любила вызовы, поэтому возможность заняться чем-то сложным, но значительным и несущим перемены в социуме и в творческой индустрии показалась мне очень интересной. Это не простая, требующая сил и полной отдачи работа, но вот эти «горящие» глаза учеников – а у нас в «Британке» более 2000 студентов – это неописуемый драйв, это очень мотивирует.

Один из моих двух сыновей недавно меня спросил, почему я каждый день встаю в 5 утра. И я поняла, что я обычно не могу дождаться, когда же пройдут эти несколько часов сна, наступит утро, и я смогу продолжить делать то, что я поставила на паузу накануне.

И мотивация здесь одна - я очень люблю свою работу, да я даже это работой назвать не могу, это мое самое любимое занятие. Я работаю везде и всегда, потому что мне интересно, я получаю от работы удовольствие. Это мой икигай (ощущение собственного предназначения в жизни – прим.ред.).

– Вы, получается, управленец, но вы управленец в креативной школе. Для вас, как для математика, как это ощущается? Вы влились в это креативное течение, или вы как-то отделяете административные функции от креатива?

– Я стараюсь активно участвовать в составлении образовательных программ, а это самый что ни на есть креатив. В целом, я из так называемой категории творческих математиков. Безусловно, с цифрами я на “ты”, но при этом у меня когда-то был свой бренд одежды, которую я частично шила, частично рисовала, я ходила в художественную школу, у меня была персональная выставка керамики. Другое дело, что до “Британки” это в профессиональной плоскости никак не проявлялось, но, как это часто бывает, в жизни наступает момент, когда вдруг весь полученный тобой опыт вдруг обретает смысл, ты понимаешь, зачем ты всем этим интересовался, делал и практиковал. Кроме того, мне помогают знания, связанные с моим дипломом – а он у меня был по теории игр в рекрутменте, это помогает выстраивать диалог с коллегами. Вообще, мне сложно представить, где еще кроме БВШД я смогла бы настолько полно использовать мои знания и предыдущий опыт.

– Расскажите про Британскую высшую школу дизайна? Что это – курсы, школа, вуз?

– В современном мире очень сложно какую-то вещь отнести к определенной категории, потому что границы сейчас очень размыты. Мы даже не понимаем, где они между физическим и виртуальным пространствами, одно без другого невозможно. Поэтому говорить, что «Британка» - это какой-то особый тип образования, было бы неверным.

Любое перемещение человека с точки зрения его профессиональных и личностных качеств из точки А в точку Б – это и есть то, чем занимается образование в его широком смысле, и БВШД – в частности. Семинары, круглые столы, групповые проекты, работы в мастерских, участия в хакатонах, практические занятия в бизнес-инкубаторе – форматов образования – и традиционных, и альтернативных – огромное количество, и они тоже все перемешались.

Мы планируем и дальше тестировать и внедрять новые направления, форматы и образовательные технологии. У нас есть и высшее образование, и дополнительное профессиональное образование, и интенсивы, и бесплатные мастер-классы, и круглые столы, конференции, выставки. Все это так или иначе направлено на развитие человека в какой-либо области, не только профессиональной, но и связанной с развитием личности.

Классическая система образования, согласно которой специалист получает одно высшее образование до 25 лет, а потом просто совершенствует свой опыт, неприменима к современному поколению. На смену ей приходит концепция «обучения длиною в жизнь», которая выявляет три пика потребности в обучении в течении жизни каждого человека – 16-25 лет, 30-45 лет и после 55 лет. По окончании средней школы у человека могут быть разные образовательные стратегии. Вот если можно было бы комбинировать классические и альтернативные форматы обучения – это, я считаю, был бы идеальный сценарий. Сыграть в спектакле, поставленном по мотивам литературного произведения, посетить выставку на эту же тему и прочитать книгу – гораздо эффективнее, чем просто прочитать книгу. «Британка» как раз за такое сочетание, и мы считаем, что в современном мире подобная образовательная омниканальность –  важнейший элемент эффективного обучения и развития.

Стираются границы и между профессиями. Если в дипломе написано, что ты фотограф, это не значит, что род твоей будущей профессиональной деятельности абсолютно понятен и прозрачен - с большой вероятностью тебе придется заниматься еще сотней других вещей, кроме фотографии. Описание вакансий фотографов очень отличается друг от друга: соискатель должен быть и арт-директором, и копирайтером, и SEO, и маркетологом. Совершенно не ясно, где он мог получить все эти навыки. Он изначально учился фотографии? Или это маркетолог, у которого развита визуальная культура, есть творческие способности, и его научили каким-то техническим навыкам фотографии? Или он просто хорошо писал тексты и завел блог, который стал популярным, и он иллюстрировал его фотографиями, поэтому теперь умеет и то и другое? Все это очень не статичные единицы и мы обязательно учитываем это при разработке образовательных программ.

Что касается перспектив и планов, то сейчас мы активно разрабатываем направление Наука + Искусство и будем заниматься его развитием ближайшие несколько лет. Это очень интересная, малоизученная область, и задача в том, чтобы найти точки пересечения таких разных по профилю специалистов - тех, кто занимается наукой или технологиями, и тех, кто занимается искусством или дизайном. Сейчас, например, мы работаем над проектом сразу с несколькими техническими факультетами МГУ, недавно провели Science Art Slam, тестируем различные междисциплинарные образовательные форматы с разными российскими и зарубежными вузами.

Заставить разговаривать “физиков” и “лириков” друг с другом и направить их в какое-то одно русло проектной деятельности, помочь найти общий язык, – это вызов для системы образования ближайшего будущего, в основе которой мы видим именно междисциплинарность.

– То есть, вы считаете, что классические университеты с их фундаментальными разделениями на профессии устаревают?

– Это зависит от того, в какой стадии образовательной потребности человек находится, и о какой сфере деятельности идет речь. Формированием личности после средней школы и человековедением эффективнее, чем высшее образование, пока никто не научился заниматься. Физику одними хакатонами освоить невозможно – тут нужны фундаментальные знания. А если ты будущий ICO-маркетолог, то пока ты получаешь классическое высшее образование, рынок меняется до неузнаваемости. Практическим навыкам, которые связаны, в первую очередь, с технологическими инновациями, нужно учиться в других форматах.

– Давайте поговорим о ваших студентах. Кто к вам приходит? Чего они хотят? Какой вообще, в основном, контингент?

– Наши студенты, в первую очередь, отличаются особым настроем, желанием расти, развивать себя и менять мир. Ну и разноцветными носками и волосами, конечно.

А лучше всего нас всех, наверное, опишет наша новая миссия, которую мы изменили чуть меньше года назад. До этого, основная суть того, что мы делали заключалась в подготовке востребованных профессионалов в творческих областях, то есть, мы давали, и безусловно по-прежнему даем самый актуальный набор знаний и навыков и ориентированы на успешное трудоустройство выпускников. А потом мы поняли, что это уже само собой разумеющийся факт, эту цель Школа переросла, потому что студенты приходят к нам не только за этим. Теперь наша миссия звучит так:  «Формировать поколение прогрессивных, творческих профессионалов, меняющих мир к лучшему». То есть, у них есть цель, которая больше, чем они сами. Если это будущие графические дизайнеры, то графдизайн – это их средство, а цель – это изменить что-то в мире. И мы точно знаем, что большинство и после окончания БВШД остаются агентами изменений, берут на себя больше ответственности, являются более осознанными. Нельзя в человеке воспитывать и поддерживать реализацию только каких-то базовых потребностей. Высокая цель, миссия очень важна и нужна каждому творческому человеку. Мы в этом уверены.

Мы, например, заметили, что наши новости о получении какого-либо приза на конкурсе или международной награды менее популярны, чем новости о каких-либо наших социально-значимых проектах. То есть, нашей аудитории интереснее что-то, что имеет понятную, человеческую ценность. Точно также мы выбираем наших партнеров, – по схожести целей и видению будущего, которое мы хотим построить, а не по финансовым показателям. Для нас важно совпадение идеологий. Например, мы часто беремся за экологические проекты и проекты, которые связаны с благотворительными организациями и фондами.

– А ваши абитуриенты – они вообще кто? Они приходят из творческих школ, имеют уже какую-то базу? Можно ли к вам прийти просто «с улицы», не зная ничего о дизайне?

– Да, можно. Как я уже говорила, у нас есть высшее британское образование – то что в Великобритании называется программами Degree, и целый блок программ  Pre-degree, которые помогают поступить на программы бакалавриата.  Обычно обучение на подготовительных программах происходит параллельно с обучением в средней школе вечерами и по выходным. К тому же, у нас есть программы ArtsCool – тут обучаются ребята с 10 до 16 лет. Есть программы ДПО, на которые поступают и в 25 и в 30 и в 40, то есть, к нам можно прийти в 10 и продолжать учиться всю жизнь на интенсивных курсах и программах дополнительного профессионального образования. На ДПО приходят часто за “осознанным высшим”, потому что их выбор первого образования мог быть либо поспешный, либо это был выбор родителей или “за компанию”.

Говоря об абитуриентах, их можно охарактеризовать, как личностей, стремящихся обрести cамые разнообразные навыки и высокую мотивацию. Эту категорию сейчас называют “мультипотенциалы”. Этот термин я впервые услышала в выступлении на TED писательницы и художницы Эмилии Вапник. “Мультипотенциалами» она называла людей, которым свойственно иметь множество интересов и работ в течение жизни и которые обладают благодаря этому 3мя супер-способностями: синтез идей из разных областей, умение быстро учиться, способность к адаптации. Такое описание очень подходит многим нашим студентам.

Что касается мотивации, то, если бы Маслоу сегодня создавал свою пирамиду с нуля, пытаясь объяснить, что мотивирует людей к работе, кроме базовых потребностей, то она выглядела бы совсем по-другому. Недавно Facebook при поддержке группы специалистов по управлению персоналом (HBR, 23 марта 2018г, "Люди хотят большего: почему пирамида Маслоу уже не работает?”) опубликовал результаты, основанные на анализе данных из сотни тысяч ответов.  Они выделили 3 большие группы мотиваторов:

1)   Ценность саморазвития — в работе, которая позволяет использовать свои сильные стороны и способствует обучению и развитию. Она лежит в основе внутренней мотивации.

2)   Ценность коллектива — в людях и чувстве уважения, заботы и признания. Она движет отношениями и ощущением принадлежности.

3)   Ценность дела — в цели: вера, что человек делает что-то полезное, идентифицирует себя с миссией компании и меняет мир к лучшему. Работа — источник гордости.

Во время учебы в БВШД, наши студенты мотивированы именно этими факторами. И именно таких работодателей они стремятся найти и успешно находят или создают свой бизнес, получив диплом.

– А как взрослому найти свой потенциал и стать “мультипотенциальной” личностью?

– Мы недавно проводили двухдневный интенсив «Поиск творческой профессии». Раньше мы это делали только для детей. Цель такой программы – не убедить ребенка или взрослого, что ему нужна Британка, а помочь ему найти то, к чему у него действительно лежит душа, в прямом смысле примерив творческую профессию на себя. Это очень полезно еще и потому что сейчас профессии очень аморфные, быстро изменяющиеся. Если в детстве вас не привлекал дизайн интерьера, то вполне возможно, что в современном исполнении эта профессия вам придется по душе.

Я считаю, что любовь к процессу в творчестве критична. Вот строителю или финансисту, я думаю, можно и не любить сам рабочий процесс – можно просто наслаждаться и гордиться результатом. А в творчестве не получится добиться каких-то инновационных свершений или самовыражения, если человек нацелен только на результат. Он должен получать удовольствие от самого процесса работы.

– А как вы думаете, можно ли в себе воспитать творческое начало? Или либо оно есть, либо его нет?

– Я думаю, что нет человека, у которого нет процесса творчества, от которого ему не было бы хорошо. Есть те, которые его не нашли. И во многих профессиях можно найти творческое – главное найти тот процесс, который будет доставлять удовольствие. Нужно найти свой икигай - японское понятие, означающее ощущение собственного предназначения в жизни. У этого термина нет дословного перевода, но суть его заключается в обретении счастья и гармонии в жизни на пересечении 4х сфер: того, что тебе нравится делать; того, что нужно человечеству и востребовано; того, за что тебе готовы платить и того, что у тебя получается. На пересечении вот этого всего у каждого человека есть сфера деятельности, подходящая именно ему. Не всем удается это найти – у кого-то попадание происходит сразу, кто-то ищет его долгие годы, а кто-то никогда не находит.

А пытаться развивать то, к чему не лежит душа – это, по-моему, тупик. Это что-то, что нашли родители, или «мне нравится, как это у других», или «я пытаюсь быть дизайнером одежды, потому что флёр вокруг этой профессии мне так симпатичен»… Но при этом он смотрит на часы и ждет не дождется, когда в его расписании будет окно. Здесь важно быть честным с собой и продолжать искать свое предназначение.

– То, чему обучают в «Британке» — это перспективно? Интересны ли ваши выпускники работодателям?

– Для нас главным критерием успеха нашего обучения является то, насколько хорошо наши выпускники устраиваются и как быстро они находят работу. Мы очень следим за тем, что рынку нужно – именно поэтому у нас таки много разных форматов. К тому же, у нас работают эксперты из индустрии, которые знают, какие профессионалы ей необходимы. У нас есть специальная конференция “Next Trend”, где мы прогнозируем актуальные компетенции на несколько лет вперед. Допустим, нужно ли графическому дизайнеру для идеального портфолио иметь несколько кейсов в VR или это пока еще просто игрушка? Еще одна из причин востребованности нашего образования - популярность креативной экономики. Мы, как страна, не хотим оставаться только ресурсной, поэтому необходимо развивать предпринимательство и креативные сферы – и этого, к счастью, сейчас всё больше.

Сейчас очень много всего на стыке инженерного, творческого и дизайнерского, и разнообразные навыки, которым мы как раз и учим, позволяют перейти в любую сферу. Мы создаем не некий мир творческих специалистов, на которых есть спрос, а специалиста, который станет важным звеном по сути в любой рабочей команде, особенно если она связана с разработкой каких-то инновационных продуктов. Наш выпускник-дизайнер, например, - это межотраслевой интегратор в области создания новых продуктов и услуг. Они нужны везде – в банках, в сфере услуг, в производственных и технических компаниях. Я искренне верю – не потому, что я директор школы дизайна, а потому что у этого есть подтвержденная статистика и мнения экспертов – что творческие специалисты – незаменимое звено в цепочке прогресса.

Более того, я думаю, что в будущем во всех профессиях останется только творческая составляющая, потому что рутинную работу можно автоматизировать, а творческую составляющую автоматизировать нельзя.

– Хорошо, и напоследок: что бы вы пожелали своим детям, которым предстоит жить в этом изменчивом мире?

– Я бы была счастлива, если бы и они нашли тот самый икигай. Пока они еще в поиске, хотя один – уже студент второго курса вуза, а другой – в десятом классе. Но я не считаю, что это проблема: мне кажется неразумным ожидать, что дети определятся с профилем в 10 классе, а некоторые школы требуют этого уже в 5 классе. И я буду всегда способствовать тому, чтобы мои дети могли искать свой икигай столько, сколько им нужно, потому что я уверена, что это сделает их счастливыми. Я его нашла, и я надеюсь, что мои дети видят энергию, которая от меня из-за этого исходит, что они будут пытаться найти для себя область, которая будет давать им такой же эмоциональный подъем и мотивировать на дальнейшее развитие и самосовершенствование.

Редакция портала "Образование в России" благодарит Анастасию Бутрым за интересное интервью! Мы желаем "Британке", ее руководителю и студентам продолжать вдохновлять окружающих и менять мир к лучшему!