В 2020 году в России из 33 миллионов детей более689 тысяч имели ограниченные возможности здоровья (ОВЗ). Раньше эти дети могли обучаться только в коррекционных школах или на дому. Теперь много таких ребят ходят — или могли бы ходить — в обычные школы. Об основных проблемах школьной инклюзии и о том, как наладить в обычной школе учебный процесс, эффективный как для нормотипичных учеников, так и для детей с ОВЗ, рассказали школьный дефектолог Мария Черкасова, учитель-дефектолог, психолог, эксперт Центра лечебной педагогики «Особое детство» Има Захарова, адвокат и консультант РООИ Перспектива Валентина Фролова.
Инклюзия и школы
Инклюзия — это не только безбарьерная среда в общеобразовательных школах и принятие в штат тьюторов, но и изменение отношения к детям с особенностями, избавление от стигматизации. По словам международного эксперта по инклюзивному образованию Марии Прочухаевой, все от инклюзивного образования только выигрывают: и дети с ОВЗ, и нормотипичные ученики, которые учатся гуманизму и толератности, имеют лучшую успеваемость и более высокий уровень развития познавательных, личностных и коммуникативных способностей по сравнению с учениками обычных классов. Инклюзивное образование в нашей стране, можно сказать, только появилось, делает первые шаги, и пока такие исследования известны не всем, даже в педагогической среде. Кроме того, в школах явная нехватка таких специалистов как дефектолог и логопед, а у педагогов мининмум знаний из области инклюзии. Именно поэтому в общеобразовательных заведениях стараются убедить родителей перейти на домашнюю форму обучения, ведь напрямую отказать родителям ребенка с особенностями они не могут.
— По федеральному закону дети с любой формой инвалидности имеют право на образование и должны быть включены в образовательную систему. Если родители хотят обучать ребенка очно в школе в коллективе сверстников и у него нет для этого медицинских противопоказаний, им обязаны предоставить такую возможность. Мы провели опрос среди родителей школьников с ОВЗ, оказалось, что 60% детей-надомников находятся на такой форме обучения не по своей воле. Ребята учатся дома, не потому что у них тяжелое заболевание, а потому что школа не смогла создать нужных условий: нет специалистов, безбарьерной среды, инклюзивных классов, — рассказывает адвокат Валентина Фролова.
Родителей, которые предпочитают заниматься образованием особенного ребенка самостоятельно, можно понять. Действительно, не все учителя готовы к таким детям. Педагоги привыкли работать с нормотипичными детьми, а поведение учеников с особенностями вызывает у них недоумение. Даже если учителя и расширяли свои знания в области инклюзии на курсах, они есть, скажем, при ИРО, но на таких занятиях разбирают не важные психологические аспекты, а в основном юридические темы или конкретные ситуации. Вот и получается, сталкиваясь с нестандартным поведением детей с трудностями эмоционально-волевой сферы, аутичными чертами, нарушением интеллектуальной деятельности, педагоги теряются и не знают, что делать.
— В школе, где я преподавала, учился мальчик с двигательными нарушениями и аутичными чертами, но нацеленный на обучение, ценящий коллектив, имеющий желание учиться, - рассказывает школьный дефектолог Мария Черкасова. - Из-за своих особенностей он периодически «терялся», уставал, нервничал. Однажды у него началась паническая атака. Родителям позвонили из школы и сказали, что не могут его успокоить ввосьмером. То есть ребенка в тяжелом стрессовом состоянии успокаивали восемь взрослых! В такие минуты рядом с ребенком должен быть один учитель, тот, которому он доверяет. Удивительно, что педагоги не увидели в этой ситуации неадекватности своего поведения, они не помогли решить проблему, а усугубили её.
Такие ситуации, по словам Марии, встречаются часто. Учителя уверены, что ребенка в стрессе нужно успокаивать всем, у кого-то точно получится. Опять же из-за отсутствия элементарных знаний психологии учителя делают замечания страдающему тревожностью ученику, это в свою очередь приводит к тому, что ребенок начинает непроизвольно совершать хаотичные движения, трясти головой и руками. При этом педагогам трудно объяснить, что они действуют неправильно, ведь они имеют большой стаж работы в школе, не все готовы слушать советы.
Инклюзия и родители
Кроме «инклюзивного» белого пятна у учителей есть и другая сторона медали. Недоверие родителей. Не все папы и мамы готовы делиться информацией о диагнозе своего сына или дочки. Родителям школьников с поведенческими трудностями или проблемами в обучении классный педагог может порекомендовать пройти психолого-медико-педагогическую комиссию (ПМПК). Это пугает родителей, Одно дело думать, что ребенок ленивый, или школа плохо учит, другое – осознать, что твой ребенок не такой как все, что он особенный. Родители боятся диагноза, боятся травли, осуждения.
— ПМПК выдает заключение, где написано, какой специалист в рамках обучения необходим ребенку, какие нужны коррекционные занятия, по какому варианту адаптированной программы его необходимо обучать. Могут постановить, что ребенку нужна помощь тьютора или сопровождение ассистента. И все это школа, если родители принесли заключение, обязана предоставить, — поясняет Валентина Фролова. — Диагноз комиссия не ставит, она лишь определяет, что нужно делать, чтобы ребенок был полностью включен в образовательный процесс. Прохождение ПМПК добровольно, заключение комиссии носит рекомендательный характер. Это значит, что родитель может это заключение никуда не предъявлять. И ребенок продолжит учиться в школе так же, как и учился.
В случае отказа родителями от ПМПК, школа на внутреннем консилиуме может принять решение о дополнительной помощи ребенку: например, назначить тьютора на время адаптации или на постоянной основе. На практике школы нечасто пользуются этой возможностью, потому что у них нет на это ресурса.
Инклюзия и педагоги
Обычно перед тем, как учитель начинает работать в инклюзивном классе, он проходит курсы, направить его на которые — внутренняя задача школы. Хотя это необязательно. Еще учитель может обратиться в ту же самую ПМПК: комиссия обязана оказывать консультативную помощь по поводу того, как работать с конкретными детьми. Но системного подхода в инклюзивном обучении педагогов нет. Поэтому у тех, кто учит детей, часто не хватает знаний о том, как правильно вести себя с особенными учениками. Видимо, это и стало толчком к тому, что почти 40 тысяч педагогов со всей России, участники программы «Я Учитель» образовательного сервиса Яндекс.Учебника, указали в опросе, что им как глоток воздуха нужны знания и занятия по инклюзии.
— В бесплатном онлайн-курсе «Инклюзивное образование в общеобразовательной школе», над которым работали Центр лечебной педагогики «Особое детство», региональная общественная организация людей с инвалидностью «Перспектива», центр «Мастера и Маргарита», есть практические инструменты по работе с детьми с 7 основными типами нозологий и конкретныепедагогические приемы, а педагогам нужна не теория, а практические советы, — поясняет Има Захарова.— На курсах учителя узнают, как работать с особенностями — например, восприятия, как понять особенного ребенка, с чем связаны поведенческие проявления, как создавать условия безопасности и помочь особенному ребенку выстроить отношения с другими ребятами.
Ученики с дисграфией и дислексией тоже находятся на грани нормы, педагоги их трудности часто списывают на лень, такие ученики часто слышат критику в свой адрес. Всё это приводит к тому, что у ребенка пропадает мотивация к учёбе. Не очень внимательны учителя бывают и к тревожно-депрессивным расстройствам, которые, тем не менее, распространены даже среди учеников младшей школы. Чтобы помочь ученикам добиться успеха, педагогам важно больше учиться.
— Возможность узнать что-то новое есть у всех учителей: например, у нас на семинарах разбирают темы, как выстроить путь интеграции ребёнка в коллектив, как поддерживать семью, как разговаривать с родителями, но у всех ли есть желание использовать эти возможности? — рассказывает учитель-дефектолог, эксперт Центр лечебной педагогики «Особое детство» Има Захарова. — Большая часть тех, кто заинтересован в обучении — это молодые учителя. А педагоги, успевшие эмоционально выгореть, такое желание имеют редко.
А таких педагогов в школах немало: у 75% учителей присутствуют ярко выраженные симптомывыгорания. Таковы неутешительные результаты тестирования 38 тысяч российских учителей в рамках программы по развитию педагогов «Я Учитель». Главная задача учителя — обеспечить выполнение образовательных задач, а это ресурсозатратно, в одиночку в инклюзивном классе с этим справиться практически невозможно.
— Один учитель не может охватить весь класс, если какие-то дети выпадают из общего ритма. Часто дети с трудным поведением постепенно вытесняются из зоны внимания педагога. — рассказывает Мария Черкасова. — Это не может служить причиной осуждения в его адрес. Приведу пример. Довольно распространены у школьников сложности обработки сенсорной информации, они возникают у детей с особенностями восприятия информации на слух, зрение, осязание. В моей практике были дети, которые не могли в начальной школе работать с пластилином и клеем, им было тяжело и некомфортно соприкасаться с этими материалами. Творческая деятельность была им неприятна, для них это был стресс. Для такого ученика должны быть другие виды занятий, потому что эта деятельность для него некомфортна. В такой ситуации учителю без помощников не обойтись. Кстати, одно из правил дефектологической среды — его хорошо бы перенести и в другие образовательные сферы — какой бы ни был прекрасный специалист, занимающийся восстановительной техникой с детьми, он никогда не должен работать один.